|
|
Автостопом по тундре 2011Благодарю участников экспедиции, любезно предоставивших свои фото- и видео-материалы для отчёта.
Состав экспедиции : Арьяс, Малион, Лиска, Яруна, Юнона, Сверистель, Вовчик, Валюшка, а так же наш бессменный проводник Паша с его замечательной супругой Юлей. Четвероногие члены нашей команды : Элай (ротвейлер, 8,5 лет) и Пальма (Пашина трёхлетняя лайка).
Часть первая. Домо-о-о-ой там так сладко бьется Сердце северных гор. Домо-о-о-ой снова остаётся Бесконечный простор за спиной. Позади ночная брань чужих городов, Зной солёных океанов, терпких садов, Но во мне уже стучит, как шальной мотор Сердце северных гор, сердце северных гор.
Начиналось всё как обычно, на Ярославском вокзале. Собирались, съезжались кто от куда из Питера, Екатеринбурга и, конечно же, Москвы и Подмосковья.
Готовились мы в этом году к поездке основательно. Мы с Лиской сушили овощи и куриные грудки, делали зажарку, чтобы максимально уменьшить вес рюкзаков и сбалансировать рацион питания, учитывая все нюансы с которыми пришлось столкнуться в прошлой поездке.
Было докуплено профессиональное снаряжение и модифицировано то, что вполне подходило с прошлого года, особое внимание было уделено обуви, памятуя о том по каким дорогам, там предстоит пройти.
Дорога нам предстояла неблизкая по неизведанным местам. Всё необходимое на все случаи жизни приходилось брать с собой и нести это необходимое предстояло на себе. Несмотря на все наши старания в деле снижения веса рюкзаков, наша ноша составила 25-27 кг у барышень и 30-37 кг у мужчин.
В поезде ехали весело, смакуя предвкушение предстоящей экспедиции. Нас ждали горы, а мы ждали новой встречи с ними. Проводник попался молодой парень из стройотряда Омского Железнодорожного Института. Он так проникся к Элаю, что даже попросил сделать фото на память на свой фотоаппарат.
По дороге встречались памятники тем, кто сроил эту железку, узникам ГУЛАГа
а так же тем, кто по ней водил паравозы ...
Воспользовавшись наличием свободного времени мы пришивали на рюкзаки эмблемы-драконов. Труднее всего пришлось Арьясу, они всем куппе в течении 11 часов пришивали китайского дракона !
В Инте нас встречал Богдан со свежей морошкой в большой миске засыпанной сахаром и большими ложками ! Морошка была спелая, пахла мёдом, и для наших спутников была в диковинку. А всем барышням он ещё и цветы подарил, выращенные собственноручно лилии !
Вечер мы провели на любимой гостеприимной даче, но баньку оставили на потом, на « потом», после возвращения, а пока, наедались шашлыками впрок.
В маленькой двушке разместились на ночь, заняли пенками и спальниками весь пол, но, как говориться, лишь бы камней не было !
И вот он долгожданный момент! Мы грузимся в Урал, чтобы забрасываться на Урал!
Суета, мандраж, сверка маршрута, напутствия, рекомендации, настройка навигаторов и начало Пути. Урал, взревев мотором, повёз нас к Уралу.
Часов 5-6 мы тщательно взбалтывали содержимое наших тел по дорогам, которые характеризуются в маршрутных картах, как «тракторный пролаз» до точки, где нас ждал вездеход.
Как-то сразу бросилось в глаза несоответствие вездеходчика, ухоженного, чисто выбритого, моложавого, бодрящегося пенсионера и самого вездехода видавшего виды, сильно потрёпанного жизнью, тундрой и направлениями вместо дорог. Выбора у нас не было, пришлось перегружаться в то, что было. Вездеход как-то надрывно и печально зарычал, загремели гусеницы, и пейзаж медленно поплыл за бортом.
Карликовые берёзки, которые подросли ...
Пальма, замаскировалась ...
Погода была смурная, дул ледяной северный ветер, а потому на броню никто не пошёл, все жались друг к дружке и поближе к движку, так было теплее, да и вывалиться из вездехода на очередной кочке или камне, шансов было меньше.
Элай свернулся калачиком в самом тёплом месте и дремал. Пальма же страшно боялась всего этого шума, грохота, рёва и тряски. В тот момент, когда гусеница наскакивала с лязганьем на очередной камень, Пальма срывалась с места и с грациозностью лани пулей вылетала из вездехода. Она предпочитала бежать за железным монстром, лишь бы не находиться внутри его стального брюха. Мы устали тормозить вездеход, отлавливать трепетную лайку и усаживать её обратно, Паша просто позволил ей бежать за нами км этак 10-15, после чего, силёнок поубавилось вместе с пугливость, и она согласилась с тем, что все-таки лучше плохо ехать, чем хорошо бежать.
Так мы и тряслись по бескрайним просторам тундры, незаметно перемахнув через Полярный Круг, устремив свои взоры на приближающиеся горы, покрытые снежниками и ледниками. Вообще-то, в голове плохо укладывалось наличие такого обилия снега 18 июля, да ещё после московской жары. Мысленно радовались за предусмотрительность, так как взяли тёплую непромокаемую одежду, в которой чувствовали себя вполне комфортно. Хотя, когда въехали в полосу ледяного фронта и зависшего толи дождевого, толи снежного облака, пришлось задраить двери вездехода, так как было очень холодно.
Кабина нашего "железного пенсионера"
Окно в мир из чрева вездехода
смазанная картинка, не потому что руки тряслись, а по тому, что нас так там болтало
Вездеход полз по тундре так медленно, что в состязании на самую медленную из черепах однозначно занял бы первое место. Водитель вёл себя более чем странно, останавливался на «перекур» в топких местах, мы дружно вопили, чтобы он выбрал нам место посуше, тогда он переезжал на камни и приходилось выносить собак из вездехода на руках, чтобы они не поранились, сами же вылезали, кто как мог. Попили чай, перекусили, сходили «до ветру», причём снова пришлось вездеходчика послать … на другую сторону вездехода. Его странное поведение сначала повергло всех в недоумение, затем стало раздражать, удивляло ещё и то, что мы так и не могли выяснить, как его зовут, а ведь мы все всецело от него зависели на данном этапе нашего путешествия.
наш вездеходгый след
форсировали очередную реку
Время шло, вездеход продолжал ползти. По-прежнему вдалеке маячили заснеженные горы, но они были уже немножко ближе, что радовало. Паша проверял маршрут по навигатору и пожимал плечами. Миновав очередную речку, мы остановились. Наш загадочный водитель явно оживился и с кем-то радостно беседовал. На берегу стояла группа туристов, бывших спелеологов из Москвы, они ждали свой вездеход для возвращения, река была Лемва, место – «выгребная яма», по тому, что именно здесь вездеходы выгребали в горку бод большим уклоном и вырывались на тундровый простор в направлении к дому.
Водитель сообщил нам, что здесь неподалёку находится изба и в ней можно переночевать. Одного взгляда хватило для того, чтобы понять, что ночевать мы будем в палатках, а лагерь разбивать совсем в другом месте.
Водила погрустнел, но подчинился, время было 19:20, ориентироваться приходилось исключительно по часам, так как в заполярье царил полярный день. Мы проехали ещё пару км и нашли вполне приличное место для лагеря. Живенько развернули палатки, развели костерок, ребята принесли чистейшей и вкуснейшей ледниковой воды, вскипятили чайку и пришли к выводу, что жизнь-то налаживается! Конечно, было жаль потерянного на дорогу дня, но делать было нечего, залегли спать, ибо утро вечера мудренее. Новички сильно удивлялись белым ночам, но вездеходная тряска доконала всех и мы быстро уснули, завернувшись в спальники.
Элай контролирует установку палатки на первом привале
позне-вечерний чай (полярная белая ночь)
Утреняя кружка кофе (утро без рассвета, так как Солнце и не садилось)
Уром позавтракали, свернули лагерь и продолжили свой путь. Вездеход снова надрывно ревел движком, лязгал по камням гусеницами и продолжал так же медленно ползти. Спустя какое-то время заглючил один из двух навигаторов, затем сломалась лесенка по которой мы забирались в чрево вездехода, мы попросту, одурёв от всего происходящего и оглохнув от дикого рёва, забыли её убрать в вездеход. На очередном крутом подъёме заглох мотор, он как-то поперхнулся, надрывно кашлянул и замолчал. Повисла неприятная напряжённая тишина, мы ждали. Водитель подкачал топливо и начал спускаться назад по практически вертикальной горке, заканчивающейся в реке, которую мы только что форсировали. На наше счастье старик кашлянул ещё раз, затем ещё, сделал передышку, попробовал ещё раз, ну и на третий раз, окончательно прочистив железное горло, всё-таки завёлся. Пейзаж снова продолжил своё медленное движение в проёме открытой дверцы вездехода.
Останавливались по дороге, запасались сушняком, дровами. Паша показал нам несколько умирающих лиственниц. Они стояли одинокие и печальные среди просторов тундры, на уровне метра от земли с них топором была срублена кора, а на светлой, ещё живой древесине стояли инициалы того, кто это сделал. Паша объяснил нам, что это оленеводы, таким образом, заготовляют себе дрова. Пока они кочуют с оленями, дерево погибнет и высохнет на корню, а они его по возвращению срубят и пустят на растопку. Не знаю, но во мне не осталось и капли уважения к ним.
Вдруг, наш старенький вездеход прибавил скорость, и мы доехали, наконец-то, до чума. Водитель был рад, он живо общался с оленеводами, мы же помалкивали, сидя в закрытом с задраенными люками брюхе вездехода. Лишь Лиска «партизанила», используя свое месторасположение в кабине. Вокруг бегали оленеводческие лайки, наши собаки лишь прислушивались к происходящему наружи, разумно помалкивая, так же как и мы. Лаек было много, и все они были не привязаны, а держать их никто и не собирался, так что дружеской встречи и радушного приёма гостей ожидать не приходилось. Самым разумным было просто тихо сидеть в вездеходном нутре.
Пообщавшись с оленеводами, пришедшими сюда с той стороны, с севера Сибири, приободрившийся водитель даже поехал быстрее, но не долго, так, пару тройку км.
Миновав чум и отъехав от него на приличное расстояние, мы открыли дверцу. За бортом явно потеплело, да и погода в целом стала постепенно налаживаться, местами стали появляться просветы, состоявшие из кусочков чистого голубого неба. Так мы тряслись и болтались в вездеходном чреве ещё полдня.
К концу дня заглючил второй навигатор, он же последний. Вездеход уже дважды проехал по одному и тому же месту и упёрся в заброшенный домик золотарей, сдал назад и свернул по чуть видимой давно заросшей дороге, ещё мгновение и под гусеницами, сквозь заросли кустарника и высокой травы, распахнул свои объятия крутой обрыв.
«СТОЯТЬ, твою то мать!» Мы с Лиской единственные кто видел происходящее кроме водителя, Лиска была в кабине по причине укачивания, а я сидела в метре за её спиной, остальные же были внутри, а вездеход не имел окон. Водитель ошарашено затормозил, заглушил мотор и вышел на «разведку».
Такого количества предупреждений было достаточно даже для полных профанов. Мы посовещались и приняли решение возвращаться на берег чудесной реки Няня-Ворга-Вож, к подножию дивной горы, на вершине которой примостилась пирамида, природу происхождения которой нам предстояло узнать.
Вернулся сильно удивлённый водитель, тут-то мы и выяснили, что зовут его Александр. Пришлось популярно объяснить ему, что мы вынуждены изменить маршрут и разбить лагерь в долине реки. Саша заметно повеселел и, радостно развернув вездеход, даже прибавил скорость. Так, к концу второго дня пути, мы разбили базовый лагерь. До намеченной цели нашего маршрута мы не доехали 25-30 км. Долина останцев Монинг-Ур, осталась далеко впереди, и добраться до неё, мы были лишены всякой возможности.
Простившись с нами, Александр просто-таки взлетел в крутую горку и был таков. Мы ошалели от такой прыти.
Всю дорогу у нас с Яруной были видение: огромный полярный волк спокойно лежал, положив лапу на лапу, и смотрел нам в глаза. Его глаза преграждали наш путь в долину, где в это время, старый шаман, совершая камлание бил в бубен. Волк не угрожал, он предостерегал, предупреждал. Десять сварожьих снежинок, по числу участников экспедиции, кружились в танце с ветром, но в долину проникали лишь пять, остальные ломались и осыпались острыми обломками на землю.
Волк был спокоен, он знал, что мы его видим и понимаем. Шаман же вошёл в раж и с неистовым исступлением колошматил в свой бубен. Он страшился нашего прихода.
Когда мы приняли решение и повернули назад, волк встал и спокойно ушёл, а шаман без сил упал на шкуры в своём чуме.
Мы весь год готовились к этой экспедиции, мы мысленно бродили среди останцев по Монинг-Уру, мы строили планы, но мы не могли пожертвовать пятью членами похода ради достижения своей, пусть и заветной, цели. Решение далось сравнительно легко, хотя всю его глубину мы осознаём только сейчас.
по данным государственного водного реестра : Река Нянь-Ворга-Вож Код водного объекта 03050200112103000067074 Тип водного объекта Река Название Нянь-Ворга-Вож Местоположение 48 км по лв. берегу р. Харута Бассейновый округ Двинско-Печорский бассейновый округ (3) Речной бассейн Печора (5) Речной подбассейн Уса (2) Водохозяйственный участок Уса (1) Длина водотока 29 км Водосборная площадь 0 км? Код по гидрологической изученности 103006707 Номер тома по ГИ 3 Выпуск по ГИ 0
И так, мы поставили базовый лагерь на реке Нянь Ворга Вож, что в переводе значит хлебная река.
Настроение даже как-то улучшилось, после вездеходного грохота возвращался слух. Погода вокруг нас налаживалась, как и наша жизнь. Свинцовые низкие тучи сносило ветром прочь, они тяжело переползали через хребет, оставляя за собой чисто вымытое небо. Мы очень надеялись на Солнце, так устали стучать зубами от холода и кутаться в одёжки.
Привычно пробежались по мягкому мшистому бережку, красота, спать будем как в колыбели, тепло и мягко. Палатки забили, захлопали крыльями, норовя взлететь, но их закрепили колышками. Река прыгала по камешкам, брызгалась и шумела, но что её шум в сравнении с вездеходным рыком !
Сухие дрова быстро занялись, и вот уже готов ужин, да и чайник закипел, плюясь в костёр. Поужинали, посмотрели на закат-восход, похихикали над тем, как Валентина живописно удивляется такому зрелищу, вот тебе только что был закат, и вот тебе тут же восход, и разбрелись па палаткам.
закат :
а с другой стороны тут же восход :
Первым проснулся, как всегда, Яр, и, конечно же, разбудил остальных стуком топора, ну очень ему хотелось кофе. За кофе последовал завтрак, жизнь входила в привычное русло и приобретала ритм. Естественно никто не устоял перед соблазном искупаться. Сверестель ещё из Москвы прихватила с собой летний душ, и они налаживали его с Лиской в предвкушении помывки головы тёплой водой. Ну, уж коли, женщины берутся за дело, то они обязательно его доводят до конца, ибо « на кой чёрт мне моя голова, когда она три дня уже не мыта»! Душ, прочный полиэтиленовый мешок с чёрным боком-нагревателем (чем не солнечная батарея!) и шлангом, примостился на горке из камней, а мы отправились в гору, где у вершины притулилась пирамида.
Ещё вечером мы просмотрели эту пирамиду.
Пирамида уютно устроилась у вершины безымянной горы. Её давно, слишком давно бережно сложили из местных скал умелые нечеловеческие руки. Строители позаботились о том, чтобы она не очень уж выделялась среди естественного рельефа, а время, проносившееся веками над ней, мастерски завершило начатую ранее работу. Вершина пирамиды несколько разрушилась, чёткие некогда углы стен сгладились, основание глубоко ушло в землю, но она по-прежнему загадочная стояла всё на том же месте и надёжно хранила свою тайну. Внутри неё просматривалась полость, это был огромный, по человеческим меркам, зал. В центре него расположилось возвышение, на котором покоилась спящая в веках сохранённая жизнь.
Мы озадачились кто, когда, а главное, зачем его тут разместил? Ведь этому сооружению не менее 60 тысяч лет! Но, отложив все вопросы на потом, мы бодрым шагом рванули за Пашей, напоминая ему о том, чтобы он не торопился и не забывал, что ведёт за собой «группу здоровья». Но Паша, застоявшись на длительной заброске, лёгкой тенью скользил где-то уже далеко вместе с Юлей и Пальмой, настигли мы его лишь у самой пирамиды. Он нас там просто ждал.
Проверили ориентацию пирамиды по компасу, в общем-то, даже и не удивились тому, что она оказалась точно сориентирована по сторонам света. Сразу за Пашей к пирамиде поднялся Вовчик, он практически взлетел туда, поднялся повыше и примостился на камушке. Ещё бы он не торопился туда, ведь это место было местом его возрождения.
Осмотрелись вокруг, сердце зашлось от восторга, было такое чувство, что стоишь на вершине мира и видишь, что Земля-то действительно круглая !
Ребята не удержались, да и зачем себя здесь сдерживать, продолжили подъём на горный скалистый хребет. Нам с Элаем пришлось остаться у пирамиды, жалко его лапы. Пальма же, лёгкая, как пушинка, сопровождала Пашу.
Арьяс пошёл на подъём по практически отвесной стене, я тут было забеспокоилась, но Малион уверенно сказал, что у него разряд скалолаза, и что он точно знает что делает. И действительно, с грациозностью и пластикой горной кошки Арьяс взобрался на скалистый гребень, где его уже ждал Паша. К ним подтянулись с разных сторон Юля, Вовчик, Яруна, Малиоша и Лиска.
"а мы сидим на крыше, кто выше, а кто ниже, друг друга обнимая мохнатым крылом ..."
Переполненные восторгами и впечатлениями мы все снова собрались у пирамиды, перекусили и пошли вниз к лагерю.
Многочисленные лишайники создают причудливые узоры на камнях, этот камушек мне напомнил витиеватую ракушку.
снежник
цветок брусники на камнях
По дороге наткнулись на плантацию черемши, которая очень кстати пришлась в обеденном свекольнике и салате.
Встретили птенчика, чья мамаша постоянно кричала и ругалась на нас, а мы бы его даже и не заметили, так он хорошо замаскировался в стелющейся карликовой берёзке.
борщевик - растение такое ...
борщик хомячим :)
Вечером, испытали душ, барышни помыли головы тёплой, практически горячей водой. Солнце потрудилось на славу и нагрело водичку!
Вовчик с Пашей сбегали покидали спиннинги, но директор стадиона строго сказал им, что «здесь рыбы нет» и они вернулись в лагерь.
В этот вечер мы даже добрались до походного журнала и сделали запись сразу за несколько дней пути.
Арьяс порадовал нас Одой Вездеходу :
Кто сказал, что езда на Урале Утомительна и тяжела. Ведь Урал с Вездеходом в сравненье Грациозен и быстр, как стрела.
Вот и ходит по тундре тот крейсер Он чума, ураган, ты поверь. Он могуч и повсюду железен Вездеход – не машина, а зверь!
Каменные кирпичи-глыбы были огромны по человским меркам, но нечеловеские руки очень осторожно устанавливали их друг на друга с филигранной точностью. Мастер-строитель замер, тень воспоминаний пробежала по его лицу, он даже улыбнулся чему-то тепло и участливо, затем встряхнулся и продолжил складывать пирамиду. То, что это именно пирамида уже становилось понятно по очертаниям, ещё немного и высокие каменные стены сомкнуться между собой и надёжно укроют от всех невзгод и любопытных дураков частицу жизни совсем другого мира. Мира, который населяют совсем другие существа и живут они по совсем другим законам. Не берясь судить о том, лучше он или хуже, он точно знал, что его мир совсем другой, но для того чтобы спасти этот погружающейся в ночь Сварога мирок на краю вселенной, он, как Хранитель, обязан был позаботиться о преемственности поколений и заложить основу будущего возрождения этого мирка. Дракон тяжело вздохнул, придирчиво осмотрел завершённую пирамиду. Пирамида естественно вписывалась в горный массив, который состоял из множества пирамид, правда несколько другого происхождения. Все эти горы были образованы останками Драконов, а пирамиды – это их сложенные в прерванном полёте крылья. Единственным живым здесь был он, очень старый, даже древний Дракон. Он был настолько стар, что уже трудно было определить цвет его чешуи. Дракон снова погрузился в воспоминания. Его огромное тело приняло очертания горного хребта с торчащим скалами гребнем. Уставшие крылья, расслабленно вытянулись вдоль длинного мощного тела. Голова медленно опустилась на пригорок, глаза закрыли тяжёлые веки, массивные брови поникли, придав печальное выражение всему драконьему образу, он тяжело вздохнул и ушёл глубоко в себя в свои мысли, которые были слишком далеки отсюда. Вокруг царил величественный покой. Местные странные люди несколько раз в год гоняли свои оленьи стада вдоль маленькой речушки, прыгающей внизу по камням. Зимой глубокие снега заметали ущелье, укутывали горы, и тогда наступал покой и безмолвие, которое сменялось скоротечной весной с птичьем гомоном и тёплым ветром. За этим следовало такое же короткое северное лето со сдержанными, слегка приглушенными красками зелени и цветов. На смену лету приходила осень, с холодными затяжными унылыми дождями. Во время таких дождей становилось особенно покойно и тихо, прекращались все перемещения животных и птиц, а мир постепенно замирал и погружался в зимнюю спячку. Годы проносились над дремлющим Драконом, хранящем свое главное богатство, великую ценность, сокрытую пирамидой. Годы сливались в столетия, образуя века и уходя в тысячелетия ожидания, но Хранитель по-прежнему ждал и продолжал исполнять свой долг.
дополнение от Арьяса :
Сон Дракона.
Дракон спал. Он спал уже так давно, что и не помнил, когда начался сон. Давно, много дней тому. Дракон редко видел сны. Когда он их видел, они были однообразны. Он смотрел «сны-во-сне». Дракон не задумывался над вопросом, спит или нет. Он был в процессе. Он сам был процессом. Уже давно. Со стороны людям он виделся горой. Кому-то казалось, что гора напоминает собой очертания дракона, кто-то усматривал в ней облик динозавра, кто-то не видел ничего, таких было много. Это было не важно, потому что к процессу они не имели отношения. Они сами не были процессами. Дракон не испытывал чувств, даже в своих редких «снах-во-сне» он был простым наблюдателем. Он просто чувствовал другие процессы. Летом Солнце было теплым, зимой снег приятно холодил. Весной снег ручейками стекал с его боков и напитывал силой редкую зелень вокруг, а осенью обливал освежающими дождями. Это были процессы, которые были всегда, как иногда казалось Дракону. Много-много дней раньше все было по-другому. Драконов было много, их служение было данностью, равновесие и гармония мира было целью служения. Однажды равновесие было нарушено и часть Драконов, сохраняя баланс, легла краеугольными камнями на границе сил, став частью процесса, став неотъемлемой частью физического мира...
После посещения пирамиды по-прежнему ночевали на вершинах карликовых берёз. После завтрака большая часть группы : Паша с Юлей и Пальмой, Лиска, Яруна, Арьяс, Валентина, отправились на Гребень Дракона. Так мы назвали безымянную гору, что расположена напротив пирамиды, и своим обликом действительно напоминает дремлющего Дракона со сложенными крыльями.
там крошечными точками видны ребята, поднимающиеся по тропе на Гребень Дракона
Мы с Элаем остались в лагере, пришлось, после вчерашнего похода в срочном порядке залечивать распухшие колени. Вовчик восстанавливал голеностоп, а Малиоша заготовлял дрова, Свиристель занималась душем.
Сняв ледяными компрессами из полотенец отёки, решила повторить «прорастание» в местность, так как мы с Лиской делали в прошлом году под старухой. Получилось, хотя пришлось, приложить некоторое усилие. Дракон удивился, внимательно просмотрел и пустил. Душа распахнулась настежь Миру … состояние восторга, счастья, трудно передаваемое словами.
Вскоре уже должны были вернуться ребята с рассказами о походе, уставшие и проголодавшиеся. Приготовили на ужин спагетти, они сказали, что вкусные :)
Рассказ Арьяса о походе на Гребень Дракона:
На Гребне был один момент, который дался мне не просто, там описал че к чему. Хотел еще и поумничать, типа важно понимать, что ты не один, сохранность тебя - это сохранность группы, один за всех и все за одного, ну и все такое, да вот че-то не умничается никак, к чему бы это. Восхождение давалось не так легко, как накануне, когда поднимались и обследовали пирамиду на противоположном берегу, хоть и шли мы также налегке. Склон был более крут, шли мы достаточно быстро, поднимаясь все выше и снимая по дороге открывавшийся и разворачивающийся пейзаж. Погода стояла теплая, дул освежающий ветерок и хотя небо было облачным, временами, весело играя лучиками, появлялось солнце. Я шел в предвкушении того, что же там мы увидим, когда окажемся на самом верху, представляя то, что скрывал собой огромный бок застывшего дракона. Местами попадались маленькие ручейки и пусть мы и брали с собой бутылочки с водой, но было особенно приятно припадать к струящейся воде губами и впитывать ее, охлаждающую и чистейшую, всем телом... До самой вершины мы не дошли. Было принято решение о нецелесообразности дальнейшего подъема, необходимости возвращения в лагерь и группа начала спуск. А меня вдруг «переклинило», тянуло на самую-самую вершину. Вот «кровь из носу» было надо забраться туда вверх, потратив остатки сил, несмотря на завтрашний переход, несмотря ни на что. Группа уходила, а я стоял и не мог сдвинуться с места, наблюдал за происходящим во мне. Там боролись желание дойти до конца и понимание того, что на это может уйти чрезмерное количество сил, которые понадобятся завтра. Я знал, что сил сегодня мне хватит, чтобы подняться наверх, но эта моя маленькая победа назавтра может сыграть злую шутку со всеми нами. А гора манила и манила к себе… Собравшись, развернулся и пошел вниз. Отпустило только на «зеленке», там пришло облегчение, почувствовал, как «гора свалилась с плеч». Сделали остановку. Прилег на склон и просто лежал и чувствовал тепло, исходившее из глубины горы, слушал ее дыхание. Было хорошо и спокойно…
Так как меня не было там на Гребне Дракона, то просто выложу сделанные ребятами фотографии :
пирамида с Гребня
останцы
долина, там внизу у реки Нянь Ворга Вож наш бызовый лагерь
на вершине был такой сильный ветер, что сдувал с ног ...
снежник
спящий Дракон
Вечером, по инициативе Юли (не зря же она столько лет по Уралу детей водит!), играли в слова и «крокодила», правда теперь эта игра получила другое название «кото-клизм», ибо Малиоша произвёл настоящий фурор, изображая слово «катаклизм». Он «разбил» его на два : кот и клизма, а затем красочно и живо изобразил. Смеялись до слёз.
Насыщенный впечатления ещё один день на Урале подходил к концу, закат сменился рассветом, а мы разбрелись по палаткам. Завтра нас ждал наш первый в этом году переход.
Утро было солнечным с небом «миллион на миллион», но там, за горами уже громоздились тучи…
Мы собирали лагерь после завтрака, неторопливо и обстоятельно, всё-таки первый переход в этом году и в таком составе. Глядя на небо, предупредила чтобы палатки собирали последними, а пенки из них не вынимали. Что-то тревожное было в небе.
Из-за горы вынырнул вездеходик, он резво спустился с горки к реке, остановился. Двое, вездеходчик и его пассажир, подошли к нам. Так принято в столь удалённом от цивилизации и диком месте, при встречи интересоваться кто, откуда, как дела, нужна ли помощь. Поговорили, оказалось, что в общем-то хоть и давнишние, но знакомые нам люди, едут на рыбалку на Мокрую Сыню (река такая). Рассказали, что идём на Колокольню, нам предложили срезать чуток и пройти «с другой стороны горы» по их вездеходному следу. Поблагодарили, разошлись. Они поехали дальше, а мы продолжили сборы.
Грозовой фронт подступал всё ближе, тяжело переваливаясь через хребет, свинцовые облака оставляли за собой мокрый след. Ливень там был нешуточный. Сверкали молнии, гремел, содрогая землю, гром. В воздухе стоял запах озона и воды. Стало очевидным то, что нам не избежать потопа в местном масштабе. Наскоро, дособирав рюкзаки, швырнули их в палатки и рыбкой прыгнули туда сами. Крупные капли забарабанили по тентам. «Разверзлись хляби небесные!» Сквозь незастёгнутый второй вход тента дождевая вода вливалась ниагарским водопадом в палаточное нутро. Яруна выскочил наружу, застегнул вход. Окошко осталось открытым, и вода нашла его, но подоспел Малион, захлопнул окошко снаружи. Дождь лил, нет, не как из ведра, он лил, как из пожарного шланга!
Дождь прекратился так же резко, как и начался. Гроза уносилась дальше. Промытый воздух был свеж и чист. Выглянуло солнышко. Мы поторопились закончить сборы. Пришлось складывать мокрые палатки, увязывая их поверх рюкзаков, приторачивать коврики и укрывать рюкзаки защитными противодождевыми чехлами. Вопрос в чём идти, в кроссовках или броднях, отпал сам собой, по вездеходной дороге, с пригорка текла настоящая река. Огляделись, не забыли ли чего. Вздохнули, прощаясь с местом, бывшим для нас домом на пару дней. Собрались.
Внезапный порыв почти ураганного ветра принёс отставшую тучку и отжал прямо на наши головы. Дождь был тёплым, настоящий летний ливень! Большинство из нас успело надеть дождевики или куртки. Мы же с Яруной стояли в футболках и походных штанах, благо, что успели сапоги раскатать. Было жаль, что мокнут наши любимые «татонки»!
Яр сказал, что нечего выжидать, и что кто-то первым должен подать пример и влезть в рюкзак. Сказано, сделано. Прошу помочь надеть на меня рюкзак, командую всем полный сбор и отбытие, благодарю место приютившие нас. «Подаю пример». Остальные примеру следуют и вот, первый переход, обильно политый дождём, начался.
Понемногу дождь перестал и остался где-то там, сзади. Мы шли по затяжному подъёму, шагая в колее вездеходного следа. Совсем недавно мы по нему ехали в вездеходе.
Мокрая насквозь одежда, до нижнего белья, бодрила разгорячённое тело. Вышло из-за облаков светило, и мы ещё раз убедились в справедливости того, что всё, что не делается – к лучшему. Ветерок сушил волосы вместо фена, мошка зудела, в общем, полёт сквозь тундру нормальный.
Паша скомандовал привал, но подъём ещё продолжался. В силу своих физиологических особенностей не могу отдыхать на пол пути в гору, так как после отдыха, сердце совсем отказывается работать и начинает захлёбываться, а по тому, приходится медленно, но верно идти до вершины и отдыхать уже там. Помахав остальным рукой, мы с Яром и Элаем пошли дальше. Чем выше поднимаешься, тем сильнее ветер, чем сильнее ветер, тем лучше он сдувает гнус. Вот она, вершина! Можно наконец-то сбросить рюкзаки и отдышаться.
Через 15-20 минут ребята нагнали нас, и мы продолжили путь. Теперь дорога шла под горку, идти было легче, да набежавшие облака создали тень.
Так и шли, 45-50 минут идём, 15-20 минут отдыхаем, но всё это с учётом рельефа местности. На очередном подъёме Паша притормозил на отдых, объясняя, что уж слишком он длинный этот подъём. Кивнула, но сказала, что всё равно пойдём дальше, и будем ждать их уже наверху. Этот подъём был действительно очень затяжным. Даже Яруна вздыхал: - Он когда-нибудь закончится? - Конечно! Ведь всё когда-нибудь кончается, - отвечала ему.
И вот мы снова на вершине! Красота! Тундра там была высушена ветром, и можно было растянуться прямо на мягком мхе, нагретом солнышком. Мы уже давно отдохнули, а ребят всё не было.
Вдруг, вдалеке замаячила гибкая фигура. Паша шёл быстро и без рюкзака. - Что-то случилось серьёзное, - обеспокоился Яр. - Да уж, раз Паша без рюкзака, значит что-то действительно из ряда вон. Тем временем Паша уже подошёл к нам. - Паша, что? Ведь тот, с кем что-то может произойти здесь, - спросила я. - Там с Вовчиком плохо … - Как плохо? - Совсем …
Беру с собой запястный «давлемометр» и вот мы уже почти бежим обратно, оставив Яруну с Элаем и рюкзаками. Ничего внятного о том, что же всё-таки произошло, мне Паша так и не смог объяснить. А ушли мы от них достаточно далеко. Пока спешили обратно, думала над комичностью ситуации, иду оказывать помощь с давлемометром, хотя, уточнение диагноза, уже неплохое подспорье.
Дошли. Вовчик лежал на пенке-коврике, его трясло, нет, его подкидывало и крючило. Землистый цвет перекошенного гримасой боли лица наводил на самые печальные мысли. Ребята организовали для него с помощью рюкзаков убежище от ветра. Лиска доложила, что дала ему баралгин и энап тоже дали. Что ж, вполне грамотный шаг, дать универсальный спазмолитик в такой ситуации. Кроме этого, она ещё попыталась гармонизировать энергетически потоки его организма, которые явно вышли из под контроля.
Померили давление. Оказалось в норме. Да уж, прежде чем принимать препарат, понижающий давление, всегда следует для начала уточнить какое оно, это давление. Ну что же, что сделано, то сделано, понятно, что сделано из лучших побуждений. Тем более, что мы можем нейтрализовать нежелательное действие лекарственных средств.
Юля выдала Вовчику леденец, такое состояние можно ещё наблюдать и при резком снижении сахара в крови, по крайней мере, хуже от этого не будет. Поразила в этой ситуации Валя. Она делала разминку для ног. Ну и психика у человека…
Просмотрели Вовкин организм. В области головы явно видно блокировку энергетических потоков, словно плотина держит нисходящий и восходящий потоки, не давая им возможности свободного движения. Ещё немного и голова просто разорвётся от такого напряжения. - Вова, честно отвечай, что у тебя в голове за код, зачем был поставлен? - Закодировался от алкоголя. - Понятно … Выбор у меня был невелик, либо оставить всё как есть в Вовкином мозгу, а затем прикопать его тело в ближайшем снежнике, либо… снимать всё это к чёртовой матери, ибо каждый должен быть свободен, тем более здесь, среди мощных энергетических потоков чистых космических энергий. Аккуратно вынимаю блок кодировки. Потоки восстановлены, ещё немного и они начинают гармонизироваться. Вовчика перестаёт трясти и подкидывать, но остаётся сильный озноб. Он стучит зубами от холода, хотя вокруг достаточно тепло, да и укрыли его кто чем мог, флиской, курткой, свитером. Э-эх, что поделаешь… ложусь рядом, согревая его своим телом, хорошо, что одежда на мне уже успела просохнуть, заодно и потоки так легче восстановить. Уже через несколько минут, Вовчик удивлённо заметил, что «какая же ты горячая»! Ну да, горячая, а как ещё отогреть того, кто в полной мере вкусил Космического Холода…
Хорошо то, что хорошо кончается. Пока мы тут играли в Чипа и Дейла, Паша, прихватив свой рюкзак, умчался вперёд, определиться с местом стоянки и вернуться за Вовиным рюкзаком.
Мы же, убедившись в том, что «пациент скорее жив, нежели мёртв», двинулись вслед за ним. Забрали мою татонку, к нам присоединился Яруна с Элаем, мы продолжили переход.
Все были несколько ошеломлены произошедшим. Вова мучался угрызением совести, что вот, здоровый молодой мужик, а идёт налегке. Мы же объяснили ему, что тащить его без чувств, или заморачиваться со снежником и с его телом было бы куда менее приятным делом, так что уж пусть он идёт лучше так, чем иначе. Он соглашался, но тяжело вздыхал. Голова его ещё кружилась, да и сил хватало лишь на переставляние ног, какая уж тут почти 40-ка килограммовая татонка!
Так и дошли потихоньку до Пашкиного рюкзака. Всё. Здесь будет наш очередной лагерь на пару дней.
Юля уже успела сбегать к реке Колокольня и принести воды, протягивая мне горелку и котелок со словами: «Паша просил, чтобы к его приходу ужин был готов».
Я внимательно посмотрела на газовую горелку. У нас их было аж две, и десять баллонов с газом, но среди нас был только один человек, который умел с ними обращаться, и это был Паша. Мы переглянулись. Юля растерялась. Зато нашлись наши мужчины. Они быстренько поставили палатки и отправились за дровами, которых не было в этом месте. Ну, это как поискать! Через пол часа костерок облизывал языками пламени закопчённое дно котелка и чайника. К приходу Паши ужин был готов. Чего только не сделаешь ради товарища, даже дрова найдёшь там, где их не может быть, если горелкой пользоваться не умеешь.
Колокольня - река и гора
Ночь прошла спокойно. Вовчик рано лёг спать, сказывалось недомогание и слабость. Наутро он проснулся практически огурцом-молодцом, но, воизбежание неприятностей со здоровьем, к верховью реки Колокольни не пошёл. Туда отправились Паша, Юля, Арьяс, Валя и Свиристель, конечно же, в сопровождении неутомимой Пальмы. Они поднялись до озёр.
Малион с Лиской прогулялись немного с ними, а затем вернулись поискать грибов, их примеру последовал и Вовчик, но, увы, грибов они не нашли.
Мы же с Яруной и Элаем решили устроить фотосесиию реки.
наш лагерь
Вскоре вернулась Юля, неся в пакете выловленных Пашей двух хареусков. Они были почищены нами с Вовчиком и посолены. Вечером народ лакомился малосолочкой.
День выдался тёплым, светлым и солнечным.
Ну чем не Уральский Рембо ?! Пошёл умываться, вернулся с дровами :)
К вечеру натянуло облаков, и закат разлился золотом по тундре.
Горы приобрели малиновый цвет.
Поздним вечером, когда мы уже засыпали, уютно устроившись в спальниках, послышался нехарактерный для тундры звук: «Блям-блям». Явно не вдалеке звенели бубенцы. Мы поначалу решили, что это звуковой обман, мало ли что почудится в шуме прыгающей по камням реки. Но звук приближался.
ОЛЕНИ! Осенённые догадкой мы выпрыгнули из палаток, находу одеваясь. По другому берегу шло целое стадо северных оленей. Мы стояли совершенно изумлённые и щёлкали затворами фотоаппаратов.
Пашка ещё пошутил, что надоели ему горы, и он хочет домой. Эх, люди, берегитесь желаний своих, ибо утром гор не было. Наш мир ограничился несколькими метрами за палатками. Горы исчезли. - Пашка, чей-то ты не додумал в своих желания! Гор нету, дома – тоже.
К обеду горы появились, туман выпустил их из своих объятий. Тяжёлые облака нависли над тундрой, хотя, местами заплатками в них виднелось чистое небо.
северное сияние В этот день состоялось настоящее свтопредставление. Одновременно в воздухе повисло северное сияние с одной стороны и грозовые сполохи – с другой. Красота и необычность происходящего завораживала, невозможно было от этого действа оторвать глаз.
А потом включили дождь. Нудный, серый, моросящий, холодный. Мы разбрелись по палаткам. Вовчик достал карты и предложил сыграть… Сказать, что мы удивились, это значит не сказать ничего. Стало ещё печальней от происходящего, и ещё более очевидным выделился полный крах нашей экспедиции.
Мы с Яруной и Элаем лежали в палатке, придаваясь невесёлым рассуждениям. Как вдруг, услышали шаги и чей-то голос: - Есть тут кто? - Свои все дома, - донеслось в ответ из соседней палатки. - Отдыхаете? - Паша, ты? Чего прикалываешься? – подали голос мы. - Я, не Паша, я – чужой! - Стоять, у нас собаки! -Хорошо, стою. Нас просто вынесло от неожиданности из палаток! У костра стоял очень колоритный мужчина неопределённого возраста, с выдубленным северными ветрами лицом. Одет он был, так же как и сто и триста лет назад одевались его предки, с той лишь разницей, что на ногах его были современные бродни, в которых он перебрался через реку с того берега. На том берегу мирно паслись олени. Оказалось, что он один с собакой гоняет по пастбищам четырёх тысячное стадо. К нам он зашёл просто так, пообщаться. Мы угостили его сигаретами и сказали, что завтра будем идти дальше и по дороге ещё, быть может, встретимся. Элай всё время разговора сидел в палатке.
олени на том берегу
После обильного и продолжительного дождя река из речушки превратилась в бурный горный поток, она разбухла и представляла собой серьёзное испытание для нас. Оставалась одна надежда на то, что за ночь вода немного спадет, и мы сможем преодолеть реку вброд.
Утром вода всё-таки немного спала, но переходить реку в том месте, где предполагалось изначально, было опасно. Сильное течение сшибало с ног, а уровень воды доходил почти до самой кромки бродней. Мы с Пашей спустились немного вниз по течению. Река там была пошире, но помельче, лишь в одном месте было так же глубоко, но глубина длилась всего около метра, да и течение там было не столь стремительным. Присоединившаяся к нам Юля одобрила переправу. Вернулись за остальными к собранному лагерю. Поблагодарили место за приют и двинулись, гружённые рюкзаками, в путь.
Река гулко рокотала, она не была столь звонкой как вчера, поднявшийся уровень воды глушил звук, но от этого она казалась ещё более зловещей на фоне низкого пасмурного неба. Мы постояли, потоптались, решились.
Первыми на тот берег перешли мужчины, они отнесли свои рюкзаки, ещё раз проверили брод и вернулись за нами. Каждый из них брал на себя женский рюкзак, барышню за руку и переводил на тот берег. Мы с Юлей и Элаем остались в ожидании своей очереди. У Юли была дыра в сапоге на голенище и ей пришлось ждать, когда Паша возьмет у Свиристель сапоги подходящего размера уже на том берегу и принесёт ей сюда. А мы с Элаем ждали, когда Яр вернётся с Пашей за нами, отнеся мой рюкзак. Тем временем, перевязала для страховки Элая поводком, проведя его под грудью и закрепив на спине на манер шлейки. Элаю предстояло плыть и его легко могло снести течением на камни, почти 60 кг живой массы не так-то просто удержать голыми руками в горном потоке, лучше было перестраховаться. То ли дело лёгонькая Пальма, два прыжка, Пашина рука, придерживающая на стремнине за ошейник, и она уже высыхает на том берегу. Вместе с Пашей и Яруной пришёл Малион, он благополучно переправил Лиску, и по традиции вернулся за мной. - Только не спеши ступай медленно, очень медленно. Я взяла Малиона за руку и стараясь не смотреть на Яруну с Элаем, чтобы от переживаний не завалиться прямо тут в реке, точно выполнила указание. Мы медленно перешли по камням сквозь бушующий поток. Нас там встречали Арьяс и вполне оправившийся Вовчик.
Радость и щенячий восторг охватил всех нас! Мы прошли, мы преодолели, мы смогли! Мы действительно были молодцы! Колокольня отпустила нас, наш путь продложался.
И так, Урал и на этот раз отпустил нас. Это, конечно же, хорошо, что все живы и относительно целы, и все могут идти сами, да ещё и тащить свои рюкзаки. Но всё-таки очень горько, что мы не побывали там, куда так рвалось наше сердце. Горечь разочарования? Скорее нет, просто горечь…
Мы бодро шагали по набитой вездеходными гусеницами дороге. Всех переполнял восторг, да и надо сказать, застоялись мы, залежались в палатках на Колокольне.
Справа послышалось бряцанье оленьих колокольцев и показались сами олени, точнее, их четырёх тысячное стадо, были там и мамашки с детишками, и взрослые бычки. Олени бурой рекой стекали со склона и поднимались на другую горку. За ними оставалась хорошо утоптанная дорога. Мы шли следом, но на приличном расстоянии, предусмотрительно взяв наших собак на поводки. Оленеводы – люди бесхитростные, и олени для них являются сосредоточением всего богатства их мира, а богатство это необходимо беречь и охранять. По этой причине пастухи, не раздумывая, вскидывают ружьишко и стреляют на звук или шорох и им глубоко безразлично в кого они попадут, они попадут обязательно, ибо собственное стадо и благополучие превыше всего. Такая вот прямолинейная логика и ничего личного.
Пока стадо лениво взбиралось на пригорок, бурая тень, следовавшая за ним, свернула в сторону, от общего направления движения. Тень была большая, от неё веяло силой и мощью, но силой не добычи - травоядного олешки, а силой добытчика – ночного охотника-одиночки. Размер бурой тени был таким же, как и размер среднего бычка из стада. Позже, выйдя на тот пригорок, мы увидели следы, их размеры впечатляли. Наш ротвейлер Элай весит около 60 кг и является достаточно крупной собакой, и размер следа его лапы совсем не маленький, но лапка Элика легко провалилась и потерялась в следе настоящего матёрого полярного волка, размером с оленя.
след полярного волка в сравнении со следом Пальмы Из-за пригорка показался знакомый оленевод, он спешно заворачивал стадо, освобождая нам дорогу. Звали его Яков. Помогал ему в управлении оленями старый пёс Ворон, когда он был совершенно чёрный, а теперь с сединой.
Мы остановились на «перекур» перекинуться парой-тройкой слов с Яковом. Для него мы были диковинкой, особенно наш Элай. Он во все глаза смотрел на неведомого зверя, которого видел только на картинке. Малион даже пошутил потом, что вот теперь, будут рассказывать ещё лет десять по тундре о том, что шла, неведома зверюга и вела с собой аж десять человек! Мы же, в свою очередь, с большим удивлением рассматривали Якова и Ворона, представителей совсем другого мира.
Поговорили, уточнили дорогу, угостили табачком (отдали припасённый именно для этого случая блок сигарет), поделились блёснами и конфетами, получили приглашение в гости в чум, двинулись дальше.
Когда отошли уже на приличное расстояние, встретили сменщика Якова, спешащего к оленям на лошадке с собакой Тарзан. Тарзан по молодости было ринулся на Элая, но его вовремя остановил хозяин : «Дурень, ты же ему на один зуб!» Тарзан благоразумно ретировался. Мы обменялись приветствиями и продолжили путь.
останцы Мы шли в привычном ритме, отдыхали и шли дальше.
Ноги поглощали метры и километры тропы, ведущей нас сквозь низкие облака, форсировали реки и речушки, болота и озерки, которых было вдоволь после обильных дождей.
Мы шли обратно по той же дороге, по которой ехали на вездеходе.
По обе стороны дороги стояли останцы. Они стояли молчаливыми часовыми, оберегая покой этих мест.
На этот раз беспокойство вызывала Сверистель, она постоянно отставала, её приходилось подолгу ждать, что вносило некоторое беспокойство и откровенно мешало погружению в мир Урала. Хотя, пройти мимо такой красоты невозможно.
переправа, очередная
маму жду Миновав очередную горушку, мы увидели ребят, которые суетились возле очередной переправы. Они уже перетащили все рюкзаки на другую сторону и теперь ждали нас. Набрав побольше воздуха и затаив дыхание, мы привычно шагнули в бурный поток и, выдохнув, оказались на другом берегу.
Здесь были заросли можжевельника. Мягкие лапы, усеянные тёмными ягодками, так и манили прилечь на них. Разбили лагерь, приготовили ужин.
Шум, рёв мотора, лязганье гусениц по камням – из-за поворота выныривает вездеход. Тормозит, из железного чрева вываливаются туристы.
- Привет! - Привет! - Как дела? Куда едем? - Куда и откуда идём? - Как там? - Хорошо! - Удачи! - И вам, пока!
Короткий привал, короткая встреча. Вездеход, взревев мотором, нырнул в реку и выбрался уже на другом берегу.
Тишина. Комарик, друг родной, жужжит, мошка в унисон вторит. Поужинали. Помыли посуду.
Снова грохот и шум. На полянку вынырнул яркий оранжевый очень комфортный вездеход. Мы обалдели от такого чуда. Не вездеход, а мягкий автобус! Из него вышли угрюмые неприветливые мужчины, с какими-то напряжёнными, настороженными взглядами. Мы перебросились парой слов с водителем и его сыном, с которым, кстати, приехали днями, раньше, в Инту на одном поезде и уже встречались на станции.
Оранжевый вездеход легко перемахнул реку Вора-Вож и быстро исчез.
- Тихо-то как, хорошо! - Эх, гитару бы сейчас… - Жаль не взяли с собой.
Трах-тарах! Грохот, лязг и перед нами замирает наш железный пенсионер, но с другим водителем. Округляем глаза. Из вездехода вываливается огромная и очень колоритная совершенная пьяная компания с ГИТАРОЙ! Они нам что-то говорят в приветствие и начинают деловито ставить палатки, аж семь штук. Единственно трезвые из них, водитель и его сын подтягиваются к нашему огоньку. Мы их угощаем горячим чаем и шоколадом, а Михаил (так зовут водителя) помогает нам с гитарой «на прокат».
Жизнь налаживается, желания исполняются, а количество встреченных нами вездеходов за один день поражает. Прямо «проходной двор какой-то», а не тундра на Урале.
в ожидании вездехода с гитарой Горит костерок, холодает, зато нет мошки и комаров, ребята отлично играют на гитаре и поют. ХОРОШО.
Завтра мы все продолжим путь, а пока мы отдыхаем и наслаждаемся природой. |
