Есть миры, в которые свет приходит не напрямую, а через особую систему фильтров-преобразователей. Каждый луч при входе подвергается превращению, и в мир он попадает уже в измененном виде. Такие миры лишены многого. В них внутренняя суть никогда не соответствует внешнему проявлению. Как следствие, там возникают два мира – внутренний и внешний, между которыми обычно назревает конфликт.

Некоторые из обитателей таких миров смиряются с существующим положением вещей, принимая всё, как есть. Другие всю жизнь не могут смириться с явным несоответствием, страдают и борются. Кто-то в итоге достигает гармонии, другие же уходят из жизни, так и не выйдя из внутреннего тупика и пучины противоречий.

Почему лучи света проходят через фильтры-преобразователи? Откуда они взялись или кто и зачем их установил? На эти вопросы однозначного ответа нет. Многие полагают, что фильтры стоят внутри самих обитателей этих миров, и искаженное восприятие действительности присуще лишь сознанию местных жителей, а мир сам по себе нисколько не отличается от остальных миров Вселенной. Согласно этой версии фильтры внутри сознания возникли как некая «ошибка» в процессе развития местной цивилизации. Причем мнения о причинах возникновения этой ошибки также разнятся. Она может быть результатом неправильных действий людей, либо может возникнуть случайно, либо является результатом чьего-то злого умысла. Сторонники подобных версий склонны полагать, что фильтры восприятия люди могут преодолеть путем собственных усилий, причем методов преодоления также существует множество.

Другая группа жителей считает, что фильтры на пути света установлены враждебными силами, ведущими своеобразную войну с ними либо использующими местных жителей для каких-то своих целей. Сторонники подобных теорий даже приводят свидетельства, доказывающие их правоту, и предлагают методы борьбы с захватчиками.

Существуют и другие теории возникновения световых фильтров. Есть и такие радикально мыслящие, кто полагает, что нет никаких фильтров, и вообще все восприятие человекоподобных существ – одна большая ошибка. Они считают, что настоящая реальность просто находится за рамками познавательных возможностей разума, и ее стоит либо не пытаться понять вообще, либо воспринять чем-то иным, значительно превосходящим возможности разума.

 

… Я иду среди облаков, мерно плывущих по небу. Вокруг – тишина и покой. Солнце красиво сияет впереди, окрашивая облака в разные цвета. У меня нет цели, есть лишь процесс, и он заключается в неспешном и постоянном движении сквозь бесконечное небесное царство с его облаками, ветрами, сиянием солнца и светом звезд. Я проложил этот путь сам, не стремясь чего-то достичь или куда-то добраться. Меня также никто об этом не просил. Я просто совершаю то, что кажется мне наиболее уместным. Это мой своеобразный вклад во всеобщую великую и прекрасную картину, живую и постоянно движущуюся, в которой бесконечно появляются и исчезают новые и новые мазки.

Временами я создаю ветер. Вернее, участвую в его создании, ведь ни одно действие не совершается нами в одиночку и любое действие затрагивает многих. Этот ветер меняет общую картину, краски обретают новые оттенки, облака наливаются водой и проливаются дождями в иные пласты реальности. Там идет своя жизнь, восприимчивая к процессам, творимым здесь, на небе. Небо также не живет отдельно от иных планов бытия, улавливая новые качества и отвечая на них изменением собственных процессов.

Здесь не нужны мысли. Я говорю об этом, потому что знаю, как это – быть мыслящим существом. Есть области бытия, в которых не прожить без ума и мышления, как не прожить и без иных подручных средств, способствующих выживанию и сохранению самих себя.

Но сейчас всё изменилось. Мне нужно отправиться туда, куда проливают дожди набухшие водой (или светом?) облака. Туда, где единое и совершенное бытие разодрано в клочья, трепещущие в попытках воссоединиться в некогда прекрасное нечто. Но так рисует рука Творца. Если целая картина требует в каких-то участках нанести неприятные краски – Он, не колеблясь, сделает это, после чего, разумеется, картина станет еще прекрасней. Да и для кого эти краски неприятны? Лишь для тех, кто в них погружен.

… «Погружение» завершено. Я прибыл сюда ненадолго, и, опять же, не для выполнения какой-то цели. Я здесь потому, что знаю: путь идет сюда. Художник, творящий картину, всегда точно знает, какие цвета подобрать. Но если спросить, откуда ему это известно, он вряд ли даст четкий ответ. Я в своем пути ориентируюсь примерно на то же чувство.

Плотное тело дает хорошо знакомые ощущения. Память о нём свежа, как будто я был здесь лишь вчера. Хотя кто знает, быть может, так оно и было? Меня зовут Рас, вернее, так зовут того меня, что временами появляется в этой части мироздания. С появлением тела и ума образуется и цель. Так уж здесь все устроено: единый путь рвётся на куски, появляется цель, способ её достижения, действия, направленные на её достижение, само достижение, удовлетворение от свершенного… И все заново. Но не об этом речь. Я люблю женщину по имени Крада. Мы встретились давно и далеко отсюда. Сколько прошло времени? Сколько пришлось пройти различных мест во вселенной в стремлении воссоединиться с возлюбленной? Наши пути сходились и расходились вновь, рисуя замысловатые узоры в пространстве, времени и где-то еще, очень похожем на чертежную бумагу конструктора… Мы хотим быть вместе, но почему-то наши пути образуют все новые и новые петли, не позволяя встретиться и остаться вместе навсегда. Течения жизни вечно сводят и разводят нас, но наша любовь также вечна…

 

… Грязная бомжиха умирает. Она еще не старая, но изможденное тело не способно больше носить в себе душу. Эта женщина недавно покинула город, погрузилась в окружающие леса, не заботясь больше о пище, ночлеге и теплой одежде. Она ушла в лес, решив поставить точку. Когда-то она, как и все в этом мире, появилась на свет, была выращена и воспитана заботливыми родителями. Но, чем взрослей она становилась, тем чаще в сознании возникали видения иных миров, более гармоничных, наполненных смыслом и радостью бытия. А здесь она чувствовала себя будто погруженной в кромешную тьму без единого просвета. В этом мире существовал словно некий барьер между внутренним и внешним мирами. Первый не переходил закономерно во второй, как это происходит в остальных нормальных мирах. Здесь, какой бы прекрасный образ не был создан тобою внутри, он не выходит в мир окружающий, а так и остается далекой недостижимой мечтой. Всё должно быть не так. Это неправильно. Такого рода понимание стало в ней настолько прочным, что она больше не могла жить «как все»: не ходила на работу, не рожала детей и не выходила замуж. Родители не смогли вразумить ненормальную дочь.

Сейчас она лежит в лесу и ощущает, как жизнь медленно покидает тело. Она не может быть уверена, что после смерти попадет в те прекрасные миры, что являлись в видениях. Однако она уверена в том, что смерть лучше, чем жизнь в плотном тумане неправды, где потоки жизни обрываются, почти не начавшись. Здесь все происходит лишь в одной-единственной плоскости, не распространяясь в иные измерения бытия, тем самым не позволяя самой жизни проявлять себя в полной мере. Здесь всё – ложь.

 

… Я опоздал. Моему взору предстало лишь мертвое холодное тело. На изможденном лице лежит и не тает снег.

Цель исчезла. Моя любимая уже находится на иных путях, образующих причудливые петли в пространстве и времени. Неожиданно я замечаю, как под кожей моего тела появляются движущиеся светящиеся пятна. Кое-где кожа исчезает, и изнутри вырываются потоки света. Наконец, отдельные лучи сливаются в одну вспышку, и я перестаю существовать в этом мире. Путь мой здесь оказался недолгим. А ведь мы могли соединиться под этим небом и быть счастливы!

… Я иду по небу среди облаков и рисую величественную картину с помощью ветров и дождей. Мой старший брат по имени Солнце создает непередаваемую атмосферу божественного присутствия. Здесь нет времени, есть только вечность и только текущий миг. А еще есть нечто, единое для всех пластов бытия, то, что позволяет говорить «на одном языке» божественным силам и тем, кто торит непростые пути в непростых мирах, стараясь собрать вместе разодранное по частям единое целое.

 

… Крада стоит на берегу Ланхи. Ей предстоит долгий путь. Поднимается солнце, и Краде открывается бесконечная дорога сквозь небеса в иные миры, к иным звездам и иным пространствам. Она знает, что будет нелегко: внутренняя суть будет рваться на части, умирая и возрождаясь снова в разных мирах, забывая правду и вспоминая её вновь, теряя цель и обретая её снова. Но только так возможно вернуть пропавшего возлюбленного, которого после их встречи, так же, как и её, закружили вихри реальности, и они стали кружиться, подобно опавшим с дерева листьям, в различных мирах и временах. Где он сейчас? Крада знает, что Рас почти успел к ней в том странном мире, где все проникнуто неправдой. Почти успел. Но Крада в тот момент уже стремительно уносилась в родной мир, туда, где Ланха и Дрежень, туда, где душа, словно цветок, рождает семена, падающие в окружающий мир и продолжающие твою собственную внутреннюю суть. Сейчас ей предстоит, как и в тот, первый раз, надолго покинуть родной мир, отправившись на поиски пропавшего Раса. Все напоминает о том дне, когда Крада добровольно обрекла себя на бесконечные скитания по мирам, временам, воплощениям, тем самым обрубив часть своей памяти, лишившись в некотором роде самой себя.

Точно так же течет Ланха, символизирующая вечный путь. Вот поднимается солнце, открывается дверь… Осталось шагнуть.

Что-то удерживает Краду на самом краю уносящейся в пространства и миры стрелы. Надо подождать. Чем кружить в хороводе бесконечных жизней и страданий, не лучше ли постараться понять нечто новое? На память приходят изречения каких-то мудрецов о том, что лучший способ достичь цели – не стремиться к ней. Звучит парадоксально, но сейчас Крада уверена, что это правда.

Девушка поворачивается спиной к реке и устремляется в лес.