В новый дом Митяй въехал на матросском бушлате. Он всю войну охранял бравого боцмана. Уместившись в ладанке, переданной матерью молодому морячку Коленьке и теперь они зажили в новой просторной квартире. Вскоре и хозяйка в квартире объявилась, яркая блондинка Анфиса. Митяю она сразу понравилась, весёлая хохотушка. Она быстро квартиру из мужской берлоге превратила в уютное гнёздышко. Николай, дорос до капитана, ходил по всему свету и провозил Анфиске Всё. О чем только могла мечтать молодая женщина, и Анфиска цвела. У неё были кучи поклонников. И хоть работала Анфиска в продавщицей и вокруг её отдела целый деть, как мухи крутились мужики. Себя Анфиса блюла. Злые языки приписывали ей много чего, но Митяй то знал, не было у Анфисы никого, кроме её Николая. Да и глазки строила, и цветы ухаживания со смехом принимала. Но не воняло от Анфиски изменой, уж это Митяй почувствовал бы сразу. Сына родила Анфиса когда мужа не было дома и встречали её только две подруги, да Митяй, но по всем срокам ничего не могли сказать злые соседские языки, ну всю ту зиму Николай был дома, и Анфиса на радостях даже уволилась и сидела дома, на работу пошла, только когда муж в плаванье ушел. Сына назвала Эдиком, Николай скривился, но стерпел, и хоть сын был похож на него, как две капли воды, Николай с сыном были чужими, что сильно огорчало Митяя. Николай был простым мужиком, и хоть занимал солидный пост, был в общении прост и доступен, Эдик же рос, как сейчас говорят: мальчиком мажором. Мама устроила для него всё, и английская школа и лучшие репетиторы. И Московский ВУЗ. 
Анфиска сгорела за несколько месяцев, Митяй даже не успел осознать, какая чернота наползает на неё. Он мужественно защищал Анфису от злобы и зависти, но с уездом сына в Москву. Анфиса словно с катушек слетела, стала резкой и заносчивой, в голосе появились барские нотки. Она всё ждала, что сын заберёт её в Москву, Митяй даже обиделся, чем они с Николаем ей не угодили, и вот в эту брешь и влезла чернота. Сын на похороны не приехал, сославшись на занятость, он тогда новый пост занял и не хотел отпрашиваться, Николай вспылил, и отписал, что нет у него сына. Митяй так и жил с Николаем, теперь уже в строгой мужской компании, правда вечерами они вместе грустили под рюмочку, о весёлой Анфисе. К ним заходили фронтовые и морские друзья. В этом доме никто не мешал мужикам посидеть, и предавшись воспоминаниям тихо пропустить рюмочку, другую. Иногда митяю казалось, что он один из них и они на равный чокаются с ним. Всегда наливая лишнюю рюмку. За тех кто в море. И кого нет.
В эту ночь. Митяй не спал и первым почувствовал тревогу. Разбудил хозяина, тот пошел курить на улицу, Митяй позвал Ёсю и они увидели, как отходит стена дома, вместе держали её спасая хозяев.
Когда Стёпины и Ёсины жильцы уехали, Николай остался один в человек в этом крыле дома. Всю зиму три домовых охраняли его, чтоб старик не замерз. Ведь в квартире через стену лежал снег. Молоденькая соцработник Марина прибегала к старому ветерану и замиранием сердце боялась, не застать его в живых, а он смеялся и шутил. Что в войну и не такое было, о помощи от сына гордый старик не хотел и слушать. Домовые посовещались и к приходу Марины высыпали ей на голову из антресолей старые письма, там были и открытки от сына. Которые он посылал матери к дню рожденья и 8 марту. Марина увидела адрес сына, она была девочкой сообразительной и припрятала одну открытку. Все походы по инстанциям Марина проходила уже много раз и везде слышала отказ. Что старика некуда переселять, а к весне, так и откровенное удивление, что ещё жив. Марина написала гневное письмо сыну, с угрозой, что подключит журналистов и выложит материал в интернет. Как сын забыл старика ветерана. Письмо дошло по адресу. И с верху последовал грозный звонок. Старику стазу же нашлось место в доме ветеранов, а её попросили уволится, им такие склочницы и шантажистки не к чему. Хотели вообще всё на неё свалить. Что дескать она вовремя документы не собрала, но у неё были копии всех обращений и уволили по тихому. Марина волну гнать не стала, она за муж выходила. И уезжала с молодым офицером в его часть. Николай нехотя собрал вещи в вещмешок. С которым уходил в плаванья, и вспоминал о своей жизни, об Анфисе, и налил рюмочку на посошок, пока за ним не приехали. Первым почувствовал неладное Ёся, но Митяй и Стёпа его остановили, пусть так. Старик умер тихо и мирно, так и не уйдя в богадельню, как он про себя называл дом ветеранов.
Так три домовых остались одни.