Благодарю участников экспедиции, любезно предоставивших свои фото- и видео-материалы для отчёта.
Состав экспедиции :
Арьяс, Малион, Лиска, Яруна, Юнона, Сверистель, Вовчик, Валюшка, а так же наш бессменный проводник Паша с его замечательной супругой Юлей.
Четвероногие члены нашей команды : Элай (ротвейлер, 8,5 лет) и Пальма (Пашина трёхлетняя лайка).
Часть первая.
Домо-о-о-ой там так сладко бьется
Сердце северных гор.
Домо-о-о-ой снова остаётся
Бесконечный простор за спиной.
Позади ночная брань чужих городов,
Зной солёных океанов, терпких садов,
Но во мне уже стучит, как шальной мотор
Сердце северных гор, сердце северных гор.
Начиналось всё как обычно, на Ярославском вокзале. Собирались, съезжались кто от куда из Питера, Екатеринбурга и, конечно же, Москвы и Подмосковья.
Готовились мы в этом году к поездке основательно. Мы с Лиской сушили овощи и куриные грудки, делали зажарку, чтобы максимально уменьшить вес рюкзаков и сбалансировать рацион питания, учитывая все нюансы с которыми пришлось столкнуться в прошлой поездке.
Было докуплено профессиональное снаряжение и модифицировано то, что вполне подходило с прошлого года, особое внимание было уделено обуви, памятуя о том по каким дорогам, там предстоит пройти.
Дорога нам предстояла неблизкая по неизведанным местам. Всё необходимое на все случаи жизни приходилось брать с собой и нести это необходимое предстояло на себе. Несмотря на все наши старания в деле снижения веса рюкзаков, наша ноша составила 25-27 кг у барышень и 30-37 кг у мужчин.
В поезде ехали весело, смакуя предвкушение предстоящей экспедиции. Нас ждали горы, а мы ждали новой встречи с ними. Проводник попался молодой парень из стройотряда Омского Железнодорожного Института. Он так проникся к Элаю, что даже попросил сделать фото на память на свой фотоаппарат.
По дороге встречались памятники тем, кто сроил эту железку, узникам ГУЛАГа
а так же тем, кто по ней водил паравозы ...
Воспользовавшись наличием свободного времени мы пришивали на рюкзаки эмблемы-драконов.
Труднее всего пришлось Арьясу, они всем куппе в течении 11 часов пришивали китайского дракона !
В Инте нас встречал Богдан со свежей морошкой в большой миске засыпанной сахаром и большими ложками ! Морошка была спелая, пахла мёдом, и для наших спутников была в диковинку. А всем барышням он ещё и цветы подарил, выращенные собственноручно лилии !
Вечер мы провели на любимой гостеприимной даче, но баньку оставили на потом, на « потом», после возвращения, а пока, наедались шашлыками впрок.
В маленькой двушке разместились на ночь, заняли пенками и спальниками весь пол, но, как говориться, лишь бы камней не было !
И вот он долгожданный момент! Мы грузимся в Урал, чтобы забрасываться на Урал!
Суета, мандраж, сверка маршрута, напутствия, рекомендации, настройка навигаторов и начало Пути. Урал, взревев мотором, повёз нас к Уралу.
Часов 5-6 мы тщательно взбалтывали содержимое наших тел по дорогам, которые характеризуются в маршрутных картах, как «тракторный пролаз» до точки, где нас ждал вездеход.
Как-то сразу бросилось в глаза несоответствие вездеходчика, ухоженного, чисто выбритого, моложавого, бодрящегося пенсионера и самого вездехода видавшего виды, сильно потрёпанного жизнью, тундрой и направлениями вместо дорог. Выбора у нас не было, пришлось перегружаться в то, что было. Вездеход как-то надрывно и печально зарычал, загремели гусеницы, и пейзаж медленно поплыл за бортом.
Карликовые берёзки, которые подросли ...
Пальма, замаскировалась ...
Погода была смурная, дул ледяной северный ветер, а потому на броню никто не пошёл, все жались друг к дружке и поближе к движку, так было теплее, да и вывалиться из вездехода на очередной кочке или камне, шансов было меньше.
Элай свернулся калачиком в самом тёплом месте и дремал. Пальма же страшно боялась всего этого шума, грохота, рёва и тряски. В тот момент, когда гусеница наскакивала с лязганьем на очередной камень, Пальма срывалась с места и с грациозностью лани пулей вылетала из вездехода. Она предпочитала бежать за железным монстром, лишь бы не находиться внутри его стального брюха. Мы устали тормозить вездеход, отлавливать трепетную лайку и усаживать её обратно, Паша просто позволил ей бежать за нами км этак 10-15, после чего, силёнок поубавилось вместе с пугливость, и она согласилась с тем, что все-таки лучше плохо ехать, чем хорошо бежать.
Так мы и тряслись по бескрайним просторам тундры, незаметно перемахнув через Полярный Круг, устремив свои взоры на приближающиеся горы, покрытые снежниками и ледниками. Вообще-то, в голове плохо укладывалось наличие такого обилия снега 18 июля, да ещё после московской жары. Мысленно радовались за предусмотрительность, так как взяли тёплую непромокаемую одежду, в которой чувствовали себя вполне комфортно. Хотя, когда въехали в полосу ледяного фронта и зависшего толи дождевого, толи снежного облака, пришлось задраить двери вездехода, так как было очень холодно.
Кабина нашего "железного пенсионера"
Окно в мир из чрева вездехода
смазанная картинка, не потому что руки тряслись, а по тому, что нас так там болтало
Вездеход полз по тундре так медленно, что в состязании на самую медленную из черепах однозначно занял бы первое место. Водитель вёл себя более чем странно, останавливался на «перекур» в топких местах, мы дружно вопили, чтобы он выбрал нам место посуше, тогда он переезжал на камни и приходилось выносить собак из вездехода на руках, чтобы они не поранились, сами же вылезали, кто как мог. Попили чай, перекусили, сходили «до ветру», причём снова пришлось вездеходчика послать … на другую сторону вездехода. Его странное поведение сначала повергло всех в недоумение, затем стало раздражать, удивляло ещё и то, что мы так и не могли выяснить, как его зовут, а ведь мы все всецело от него зависели на данном этапе нашего путешествия.
наш вездеходгый след
форсировали очередную реку
Время шло, вездеход продолжал ползти. По-прежнему вдалеке маячили заснеженные горы, но они были уже немножко ближе, что радовало. Паша проверял маршрут по навигатору и пожимал плечами. Миновав очередную речку, мы остановились. Наш загадочный водитель явно оживился и с кем-то радостно беседовал. На берегу стояла группа туристов, бывших спелеологов из Москвы, они ждали свой вездеход для возвращения, река была Лемва, место – «выгребная яма», по тому, что именно здесь вездеходы выгребали в горку бод большим уклоном и вырывались на тундровый простор в направлении к дому.
Водитель сообщил нам, что здесь неподалёку находится изба и в ней можно переночевать. Одного взгляда хватило для того, чтобы понять, что ночевать мы будем в палатках, а лагерь разбивать совсем в другом месте.
Водила погрустнел, но подчинился, время было 19:20, ориентироваться приходилось исключительно по часам, так как в заполярье царил полярный день. Мы проехали ещё пару км и нашли вполне приличное место для лагеря. Живенько развернули палатки, развели костерок, ребята принесли чистейшей и вкуснейшей ледниковой воды, вскипятили чайку и пришли к выводу, что жизнь-то налаживается! Конечно, было жаль потерянного на дорогу дня, но делать было нечего, залегли спать, ибо утро вечера мудренее. Новички сильно удивлялись белым ночам, но вездеходная тряска доконала всех и мы быстро уснули, завернувшись в спальники.
Элай контролирует установку палатки на первом привале
позне-вечерний чай (полярная белая ночь)
Утреняя кружка кофе (утро без рассвета, так как Солнце и не садилось)
Уром позавтракали, свернули лагерь и продолжили свой путь. Вездеход снова надрывно ревел движком, лязгал по камням гусеницами и продолжал так же медленно ползти. Спустя какое-то время заглючил один из двух навигаторов, затем сломалась лесенка по которой мы забирались в чрево вездехода, мы попросту, одурёв от всего происходящего и оглохнув от дикого рёва, забыли её убрать в вездеход. На очередном крутом подъёме заглох мотор, он как-то поперхнулся, надрывно кашлянул и замолчал. Повисла неприятная напряжённая тишина, мы ждали. Водитель подкачал топливо и начал спускаться назад по практически вертикальной горке, заканчивающейся в реке, которую мы только что форсировали. На наше счастье старик кашлянул ещё раз, затем ещё, сделал передышку, попробовал ещё раз, ну и на третий раз, окончательно прочистив железное горло, всё-таки завёлся. Пейзаж снова продолжил своё медленное движение в проёме открытой дверцы вездехода.
Останавливались по дороге, запасались сушняком, дровами. Паша показал нам несколько умирающих лиственниц. Они стояли одинокие и печальные среди просторов тундры, на уровне метра от земли с них топором была срублена кора, а на светлой, ещё живой древесине стояли инициалы того, кто это сделал. Паша объяснил нам, что это оленеводы, таким образом, заготовляют себе дрова. Пока они кочуют с оленями, дерево погибнет и высохнет на корню, а они его по возвращению срубят и пустят на растопку. Не знаю, но во мне не осталось и капли уважения к ним.
Вдруг, наш старенький вездеход прибавил скорость, и мы доехали, наконец-то, до чума. Водитель был рад, он живо общался с оленеводами, мы же помалкивали, сидя в закрытом с задраенными люками брюхе вездехода. Лишь Лиска «партизанила», используя свое месторасположение в кабине. Вокруг бегали оленеводческие лайки, наши собаки лишь прислушивались к происходящему наружи, разумно помалкивая, так же как и мы. Лаек было много, и все они были не привязаны, а держать их никто и не собирался, так что дружеской встречи и радушного приёма гостей ожидать не приходилось. Самым разумным было просто тихо сидеть в вездеходном нутре.
Пообщавшись с оленеводами, пришедшими сюда с той стороны, с севера Сибири, приободрившийся водитель даже поехал быстрее, но не долго, так, пару тройку км.
Миновав чум и отъехав от него на приличное расстояние, мы открыли дверцу. За бортом явно потеплело, да и погода в целом стала постепенно налаживаться, местами стали появляться просветы, состоявшие из кусочков чистого голубого неба. Так мы тряслись и болтались в вездеходном чреве ещё полдня.
К концу дня заглючил второй навигатор, он же последний. Вездеход уже дважды проехал по одному и тому же месту и упёрся в заброшенный домик золотарей, сдал назад и свернул по чуть видимой давно заросшей дороге, ещё мгновение и под гусеницами, сквозь заросли кустарника и высокой травы, распахнул свои объятия крутой обрыв.
«СТОЯТЬ, твою то мать!» Мы с Лиской единственные кто видел происходящее кроме водителя, Лиска была в кабине по причине укачивания, а я сидела в метре за её спиной, остальные же были внутри, а вездеход не имел окон. Водитель ошарашено затормозил, заглушил мотор и вышел на «разведку».
Такого количества предупреждений было достаточно даже для полных профанов. Мы посовещались и приняли решение возвращаться на берег чудесной реки Няня-Ворга-Вож, к подножию дивной горы, на вершине которой примостилась пирамида, природу происхождения которой нам предстояло узнать.
Вернулся сильно удивлённый водитель, тут-то мы и выяснили, что зовут его Александр. Пришлось популярно объяснить ему, что мы вынуждены изменить маршрут и разбить лагерь в долине реки. Саша заметно повеселел и, радостно развернув вездеход, даже прибавил скорость. Так, к концу второго дня пути, мы разбили базовый лагерь. До намеченной цели нашего маршрута мы не доехали 25-30 км. Долина останцев Монинг-Ур, осталась далеко впереди, и добраться до неё, мы были лишены всякой возможности.
Простившись с нами, Александр просто-таки взлетел в крутую горку и был таков. Мы ошалели от такой прыти.
Всю дорогу у нас с Яруной были видение: огромный полярный волк спокойно лежал, положив лапу на лапу, и смотрел нам в глаза. Его глаза преграждали наш путь в долину, где в это время, старый шаман, совершая камлание бил в бубен. Волк не угрожал, он предостерегал, предупреждал. Десять сварожьих снежинок, по числу участников экспедиции, кружились в танце с ветром, но в долину проникали лишь пять, остальные ломались и осыпались острыми обломками на землю.
Волк был спокоен, он знал, что мы его видим и понимаем. Шаман же вошёл в раж и с неистовым исступлением колошматил в свой бубен. Он страшился нашего прихода.
Когда мы приняли решение и повернули назад, волк встал и спокойно ушёл, а шаман без сил упал на шкуры в своём чуме.
Мы весь год готовились к этой экспедиции, мы мысленно бродили среди останцев по Монинг-Уру, мы строили планы, но мы не могли пожертвовать пятью членами похода ради достижения своей, пусть и заветной, цели. Решение далось сравнительно легко, хотя всю его глубину мы осознаём только сейчас.